Стоковые изображения от Depositphotos Финансовое регулирование в Турции фактически оказалось в руках президента страны Реджепа Эрдогана, который отличается неортодоксальным взглядом на денежно-кредитную политику. И разыгравшийся валютный кризис — не только ее внутренняя проблема. Ухудшение дел приведет к эффекту заражения всех мировых рынков, предупреждает автор Telegram-канала bitkogan и президент компании «Московские партнеры» Евгений Коган
Конец года богат событиями, в разной степени дестабилизирующими рынки, начиная с ускорения сворачивания «печатного станка» ФРС и заканчивая геополитическими потрясениями. Однако наиболее накалившаяся под конец года история — это валютный кризис в Турции.
В начале декабря турецкая валюта торговалась по курсу около 13 лир за доллар, но 20 декабря значение валютной пары превысило 18 лир за доллар.
Турецкую лиру в буквальном смысле лихорадит. И это неприятно по двум причинам. Во-первых, дешевеет лира — в стране дорожает импорт и разгоняется инфляция. По итогам ноября она составила 21,3% в годовом выражении — это максимум за три года. Во-вторых, девальвация лиры представляет огромную угрозу для турецких компаний и для всей банковской системы из-за большого количества долгов в иностранной валюте.
Риски для Турции такого масштаба с высокой вероятностью могут спровоцировать отток капитала не только из Турции, но и из других развивающихся стран — это называется эффект заражения. Поэтому за Турцией сегодня так пристально следят инвесторы и аналитики.
Что к этому привело
С традиционной экономической точки зрения для борьбы с инфляцией центральный банк должен повышать ставку. Логика следующая: высокая ставка делает отечественную валюту привлекательной, она не дешевеет, из-за этого не дорожают импортные товары и инфляция идет на спад.
Также высокая ставка обеспечивает привлекательный процент по депозитам, чем сдерживает спрос в стране, а значит, и рост цен. Люди начинают сберегать деньги, а не тратить их здесь и сейчас из-за опасения дальнейшего роста цен, тем самым только разогревая инфляцию.
Однако турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган имеет неортодоксальный взгляд на денежно-кредитную политику своей страны. Только с 2019 года он сместил трех глав Банка Турции как раз из-за несогласия с ними в вопросах монетарной политики. В октябре этого года он уволил трех членов комитета по денежно-кредитной политике турецкого Центробанка, двое из них выступали против снижения ставок.
В результате сейчас все инструменты по управлению финансовой системой страны фактически оказались в руках турецкого президента. Это плохо не только из-за того, что низкие ставки, которые продвигает Эрдоган, противоречат правилам борьбы с инфляцией, но и потому, что зависимость центрального банка от правительства и президентской власти несет за собой непредсказуемость и нестабильность для инвесторов.
В конце лета, когда ставка в Турции составляла 19%, Эрдоган снова начал настаивать на том, что необходимо ее снижать, аргументируя это религиозными соображениями и тем, что высокие ставки якобы разгоняют инфляцию.
В итоге с начала осени турецкий регулятор снизил ключевую ставку с 19% до 14%. Но инфляция вопреки ожиданиям турецкого президента выросла, а турецкая лира оказалась в крутом пике. Недавний очередной шаг турецкого ЦБ в сторону понижения ставки с 15% до 14% выглядел для инвесторов еще абсурднее, чем предыдущие, что и привело к драматическому полету лиры до уровня выше 18 лир за доллар.
Нельзя сказать, что Эрдоган пытается воздействовать на ситуацию только принуждением снижать ставку. На прошлой неделе он объявил о плане спасения лиры — он заключается в том, чтобы компенсировать владельцам депозитов в лирах курсовую разницу: если за время действия депозита падение лиры превысит проценты по вкладу, то государство компенсирует эту разницу. Судя по всему, это вернуло населению некоторый оптимизм и приостановило продажи турецкой валюты. Кроме того, Банк Турции щедро тратил валютные резервы и покупал лиру, а также объявил о планах взимать с банков комиссию за хранение средств в иностранной валюте.
В итоге Банку Турции удалось стабилизировать курс турецкой лиры, и он опустился примерно до 11 лир за доллар. 28 декабря он составлял 11,8 лиры за доллар.
Но сейчас мы наблюдаем за тем, как турецкий президент продолжает избавляться от несогласных с его политикой. Национальный регулятор банковского рынка BDDK начал расследование в отношении пяти граждан, критиковавших президентский план по спасению национальной валюты. Участников процесса обвиняют в разжигании паники и клевете на Центробанк.
Это говорит о том, что он пытается бороться с симптомами своей непоследовательности и долгосрочной неэффективности нынешней политики. Вряд ли это добрый знак для инвесторов.
Победил ли Эрдоган
Главный вопрос на сегодня: удалось ли Эрдогану развернуть тренд и победить валютный кризис?
Правильнее будет объективно взглянуть на фундаментальные факторы турецкой экономики.
Влияние девальвации на экономический рост Эрдоган защищает низкие ставки и дешевую лиру. Его главный аргумент в том, что девальвация простимулирует турецкий экспорт, это даст толчок для экономического роста в стране. Логика в этом есть: при дешевой лире экспорт становится выгоднее, так как выручка экспортеров исчисляется в иностранной валюте.
А Турция — крупный экспортер, ее лидирующие экспортные отрасли — машины и запчасти, нефтепродукты, железо и сталь, ювелирные украшения, текстиль. Но нюанс в том, что для производства экспортеры покупают за границей сырье и оборудование. А дешевая лира делает импорт дороже.
Исторически турецкий торговый баланс отрицательный, то есть импорт товаров в страну превышает экспорт. А если учитывать баланс товаров и услуг, по данным Всемирного банка, за последние 10 лет положительным он был только в 2019 году.
Получается, что дешевая лира хоть и выгодна экспортерам и бюджету, но явно не всей экономике. Окончательное влияние девальвации на Турцию как минимум непрозрачно, а скорее — негативно для большинства. Во-первых, население однозначно беднеет, так как в потребительскую корзину входят импортные товары. Во-вторых, отрасли, не ориентированные на экспорт, не получают выгоду от девальвации, зато получают рост стоимости закупаемых за границей сырья и оборудования. А разогнавшаяся мировая инфляция только усугубляет положение турецких производителей.
Долговая нагрузка в стране По данным Всемирного Банка, внешний долг Турции в 2020 году составлял 61,3% от валового национального дохода, что достаточно много. Возможность расплатиться по обязательствам в долларах и евро очень зависит от курса лиры. А с конца 2020 года лира потеряла 35% своей стоимости, чем сделала эти долги значительно дороже в пересчете на турецкую валюту.
Но самое опасное, за чем надо следить, — это краткосрочные долги. По данным Банка Турции, внешний долг страны, который истекает в течение года и номинирован в иностранной валюте, в октябре составил $110 млрд — это около 15% турецкого ВВП.
33,5% краткосрочного внешнего долга держат частные банки, 31% — частные нефинансовые компании, 17% — госбанки, 15% — Банк Турции, 3,5% — правительство.
Риски тут прозрачны. Если частному сектору в течение этого года не удастся рефинансировать свои долги, это может привести к цепочке дефолтов по стране. Особенно накалится ситуация, если будут проблемы в финансовом секторе, так как банкротства банков в сочетании с валютным кризисом могут действительно нанести экономике колоссальный и непоправимый ущерб.
Валютные резервы По данным Банка Турции, за первые две недели декабря регулятор продал $6,6 млрд валютных резервов. И это притом что резервы Банка Турции за вычетом обязательств в валюте составляют на 17 декабря $14,7 млрд. Также известно, что турецкий ЦБ ведет переговоры с ОАЭ и Азербайджаном по сделке валютных свопов.
Получается, что свои резервы у Банка Турции на исходе, а вечно занимать доллары за границей не получится. Положение можно с уверенностью назвать очень шатким.
Что будет дальше
Недавнее укрепление лиры после ее обвала нельзя назвать победой Эрдогана над кризисом. Во-первых, долгосрочный эффект от низких ставок и тренда на девальвацию валюты может оказаться в большей степени негативным для экономики. Во-вторых, обещания Эрдогана возместить валютные потери по депозитам могут работать только при условии, что лира не рухнет. Иначе бюджета Турции может элементарно не хватить на выполнение этих обещаний. Банк Турции тогда будет вынужден печатать деньги для покрытия дефицитов, и инфляция в стране разгонится еще больше. В-третьих, валютных резервов у Турции не хватит, чтобы уверенно противостоять падению лиры продолжительное время, а это подрывает доверие инвесторов.
Пока ситуация в Турции не накаляется благодаря тому, что в стране есть остатки резервов, которые направляют на укрепление лиры, а план Эрдогана несколько приостановил желание населения продавать турецкую валюту.
Тем не менее с такой непоследовательной денежно-кредитной политикой и нестабильной валютой нынешнее положение дел нельзя назвать устойчивым. Поэтому ситуация в Турции еще не раз усугубится, что будет не только негативно для экономики страны, но и может сказаться на мировых рынках.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора
По сообщению сайта Banker.kz