Стоковые изображения от Depositphotos
Руководитель управления здравоохранения Бибигуль Тулегенова признается, что информация о регистрации случаев COVID-19 в мире стала поступать уже в январе 2020 года. Ее в ведомстве отслеживали и понимали: болезнь неизбежно придет в Казахстан. Потому что, во-первых, вирус передается воздушно-капельным путем – а все подобные инфекции не контролируются человеческими ресурсами. Их нельзя взять под контроль, что называется, «по щелчку».
Пандемия могла продлиться дольше
— Бибигуль Райхановна, какая мера стала первой, предпринятой именно властями от здравоохранения, когда в Казахстане и в Карагандинской области объявили пандемию КВИ?
— Тогда, в январе 2020-го, я была руководителем службы общественного здоровья, и нам дали поручение создавать фронт-офис или оперативный штаб, чтобы быть готовыми к ситуации. Активная подготовка стартовала в начале февраля 2020 года. Я проводила отбор наших специалистов – мы смотрели, кого можно взять в команду. Ранее я руководила проектным офисом по внедрению страховой медицины, и если там отбор шел из профессионалов-экспертов, которые могли составлять планы, здесь я уже понимала: готовиться надо к худшему.
Я большой книголюб – и нашла у себя книги по эпидемиологии, об инфекционных заболеваниях, вновь изучила их. Мы пригласили главного внештатного инфекциониста и начали искать информацию. Это был новый штамм. Дело в том, что мы еще не знаем всех штаммов подобных вирусов – еще не все виды прошли через человечество. Поэтому только могли предполагать масштабы. Плотность проживания у нас выше, и в первую очередь мы беспокоились о нашем регионе. Нужно было создавать план мероприятий. Очень помогло, что наше управление находится в одном здании с Департаментом санэпидконтроля, с Национальным центром экспертизы и лекарственных средств. На тот момент было понятно, что только ПЦР-метод проверки наиболее достоверно покажет, заболел человек коронавирусом или нет.
Каждый день обновляли информацию, а ВОЗ ежедневно выгружали статистику заражения по всей планете. Еще когда мы отбирали врачей в команду, сформировали список наших госпитальных эпидемиологов в больницах. В наш областной центр СПИД из Алматы перевелся молодой человек, который работал на противочумной станции – эпидемиолог по особо опасным инфекциям. Это была большая удача. Вместе с госпитальными эпидемиологами мы взяли в команду и его. Упор в принципе делался на мужчин возрастом до 35 лет – это была решающая деталь.
— Потому что мужчины крепче?
— Здесь мы исходили из опыта проектного офиса ОСМС. У женщин, как правило, больше факторов, которые не позволяют полностью посвятить себя работе, они могут быть менее мобильными. Мужчины в данном случае могли сразу отправиться в тот или иной город или район области, чтобы взять ситуацию под контроль. Особо отмечу первых медиков, которые начали работать в красной зоне: это очень храбрые люди, это наши врачи инфекционисты, медицинские сестры инфекционного отделения.
Во время учебы в университете мы проходили военную подготовку в течение двух лет – в наше время это было обязательно. Имея такой опыт, человек ориентируется в подобных ситуациях и после окончания кафедры подтверждает звание офицера запаса. Я поступила на такую кафедру в 1992 году, и нам всегда говорили: если что-то подобное случится – мы должны быть на передовой и оказывать медпомощь. Думаю, это тоже сыграло свою роль.
Мы сформировали основную группу из восьми человек, взялись за план мероприятий. Наблюдая мировые новости – а говорилось о нехватке аппаратов ИВЛ, диагностики – узнавали о закрытии границ государств. Есть два вида локдауна. Один из них жесткий – который ввели в Китае, закрывая города, хотя это не помогло. Экономика, конечно, не могла устоять на месте, и поэтому ввели второй вид локдауна – более легкий, с соблюдением всех санитарных норм, в котором мы продолжили жить после жесткого локдауна весной 2020 года.
Коронавирус содержит РНК, постоянно мутирует, и первые два-три года своего действия он обычно агрессивен. Пройдя через максимум человеческих организмов, он переходит в разряд обычного гриппа или ОРВИ.
— Поэтому ли коронавирус сейчас «ослаб»? Мы его «укротили»?
— Да. У каждого человека, кроме того, есть свой иммунитет и реакция на болезнь. КВИ прошел через миллиарды людей, показал свою силу, и теперь теряет ее. Можно сказать, что мы его «укротили».
Конечно, важно было понимать, как его лечить. Ержан Нурлыбаев, тогда возглавлявший наше управление – человек глобально мыслящий, с ним и с Гамалем Токсамбаевым, с Департаментом санэпидконтроля мы проработали весь период пандемии круглосуточно. Два с половиной года каждый вечер в 19.00 мы подключались к онлайн-конференции, где все инфекционные стационары отчитывались обо всех пациентах. Такие совещания могли длиться до полуночи. Каждого пациента мы знали пофамильно. Был момент, когда не хватало экспертов-пульмонологов.
КВИ поражает эндотелиальный слой сосуда, царапая его изнутри, и организм ответно вырабатывает тромбоциты, «склеивающие» наши раны, их выбрасывается очень много. Итог – тромбы в крупных или мелких ветвях сосудов. Все это сгущает кровь. Вирус подавляет иммунную систему. Именно поэтому самыми первыми рекомендациями были обильное питье, нахождение дома, отдых. А если у человека сахарный диабет, заболевания сосудов, артериальная гипертония – исход может быть трагический.
Первая методика лечения не оказалась эффективной – традиционное лечение вирусных заболеваний не позволяет победить коронавирус. Первое время применялись противовирусные препараты в виде таблеток. Более эффективно они себя показали в жидком виде на начальной стадии болезни, останавливая репликацию вируса в крови. Но в любом случае важно, чтобы заболевший обратился к врачам вовремя. Это помогало и нам в ведении статистики и отслеживания эпидситуации. А ведь были и те, кто не обращался к врачам – возможно, перенеся вирус бессимптомно – поэтому окончательная цифра переболевших COVID-19 остается неизвестной. Надо сказать, что в селах переболело меньше людей – из-за более низкой, чем в городах, плотности проживания и более низкой скорости распространения.
Очень помогли инфраструктурные проекты, которые мы реализовали в области – в частности, центры компьютерной томографии. С ними возможным стало пациента с положительным ПЦР-результатом направить в КТ-центр и впоследствии, в зависимости от поражения легких – в больницу. Одни больницы принимали заболевших с поражением легких до 30%, другие – до 70%, третьи, с самым высоким уровнем – более 70%. Тем не менее, уже тогда мы надеялись на вакцину: в ходе истории, начиная с 20 века, она останавливала любые эпидемии и вспышки болезней.
— Какими лекарствами лечат от КВИ сейчас?
— Если болезнь протекает без симптомов, назначают обычное симптоматическое лечение. То есть, если был кашель, разовая температура – лечиться надо обильным питьем и жаропонижающими. Если есть поражение в легких – обязательно подключаются противовирусные препараты, а при сопутствующей патологии лечат и саму патологию.
— Помогла ли, на Ваш взгляд, вакцинация населения от КВИ? Надо ли сейчас продолжать прививаться от вируса на постоянной основе?
— Думаю, что вакцинация помогла. Почему? Я видела результаты. Мы каждый день мониторили пациентов, каждый день я составляла сводку о них, и с увеличением охвата вакцинацией число заболевших уменьшалось. Кроме того, коронавирус имеет свою цикличность – и от волны к волне мы знали период «окна», чтобы в это время население смогло вакцинироваться. Так до следующей вспышки у нас была хорошая иммунная прослойка, а люди болели реже и легче.
Самым страшным штаммом КВИ был «Омикрон»: во время его распространения заболевших было около тысячи за день – мы не успевали выгружать данные лабораторий... При «Омикроне» симптоматика, в то же время, чуть легче. В плане агрессивности худшим был «Дельта», мутировавший в Индии, где совершенно другая эпидситуация.
Как сейчас мы проводим вакцинацию от гриппа – так же важно раз в год прививаться и от коронавируса. Потому что если человек работает с людьми, нужно иметь достаточный для этого иммунитет. Так что ежегодной вакцинации достаточно. Начиная с середины октября мы заходим в сезон вирусных инфекций, который длится до апреля – и получать вакцину можно как раз осенью.
— Остались ли в целом сейчас какие-то риски? Насколько живуч коронавирус? Какие опасения есть конкретно у Вас?
— Коронавирус мы рассматривали во всех позициях. Его частица имеет очень толстую белковую оболочку. Обычные дезинфицирующие или спиртосодержащие средства для обработки рук должны иметь очень хорошую концентрацию, чтобы защитить от заражения. И их будет достаточно для разрушения белковой оболочки вируса. До сих пор важно и проветривать помещение. Опасны для вируса и солнечные лучи.
Последствия КВИ изучаются до сих пор. Сейчас, получая данные о пациентах, мы смотрим в первую очередь на то, болел ли человек коронавирусом – потому что поражались сосуды, и могли не питать какие-либо органы, приводя к тому или иному заболеванию. Думаю, последствия будут изучаться в течение последних семи лет. Но если человек переболел КВИ, вдвойне важно заниматься здоровьем: укреплять иммунитет, потреблять овощи и фрукты, делать дыхательную гимнастику – ведь вирус поражает и легкие.
— Какие выводы сделаны из прошедшей пандемии? Какие меры помогли нам победить вирус, а какие были не эффективными и лишними?
— В период пандемии на первый план вышли врачи-эпидемиологи нашей службы, и благодаря им мы все научились многому. Каждая вспышка длилась 45 дней, и в течение этого времени вирус ослабевал, что было видно по получаемым нами данным. Кроме того, история, пусть и с разными болезнями, повторяется. В начале 20 века это была испанка, через сотню лет все повторилось с другим вирусом. Эти данные мы должны сохранять для будущих поколений, чтобы можно было делать прогнозы.
Что было лишним? Думаю, что это все-таки жесткий локдаун... Его можно было не вводить. Возможно, достаточно было обычного европейского локдауна без применения жестких, как в Китае, мер. Он очень сильно сказался на психологии людей. Но сейчас мы знаем: наши реанимации готовы и обладают достаточным мастерством для работы. Врачи научились мыслить более стратегически, обладая дополнительными знаниями в области инфекционистов.
Вообще мы думали, что пандемия продлится четыре года – по данным, которые имелись на тот момент. Хорошо, что мы справились раньше. И тут, повторюсь, помогла разработка вакцины. Вакцины, кстати, сейчас есть в доступе – их можно получить в поликлинике по месту жительства, поскольку в отдельных центрах вакцинации сейчас уже необходимости нет.
Три сценария
На вопрос о том, сталкивалась ли Карагандинская область раньше с пандемией, подобной коронавирусу, глава Департамента санэпидконтроля Карагандинской области Юрий Залыгин отвечает отрицательно. В мире, говорит, таковой была последняя эпидемия свиного гриппа AH1N1 в 2009-2010 годах, когда за год оказались инфицированными 1,4 миллиарда человек. По мнению ученых, смертность от этой болезни составила от 151 700 до 575 400 человек. Благодаря изобретенной вакцине от свиного гриппа – а она вошла в список обязательных ежегодных – пандемию ликвидировали. Но наш регион она не затронула. Тем не менее, даже учитывая ослабление COVID-19, есть три сценария развития ситуации.
— Юрий Леонидович, карантинные ограничения вызвали у населения немало эмоций и возмущения. Почему важно было ограничить передвижение людей и их встречи в общественных местах?
— Основной путь передачи COVID-19 – воздушно-капельный, радиус его разброса от человека – в пределах двух метров. Именно поэтому принятые меры были важными. Нужно было разорвать пути передачи инфекции.
— Какие меры помогли победить вирус, а какие были лишними? Потому что все мы помним – и подъезды заваривали, и не позволяли выгуливать собак… Было ли это нужно?
— Все ограничительные меры в условиях были разработаны и рекомендованы экспертами ВОЗ на основе эпидемиологических закономерностей, с учетом научных исследований и практики. Они же разрабатывались и Межведомственной комиссией в РК. То есть, они не являются лишними или неэффективными. Но они были вынужденными – опять же, важно было предотвратить распространение инфекции и стабилизировать ситуацию. Кроме того, в зависимости от уровня заболеваемости, меры пересматривались – их либо усиливали, либо ослабляли. Да, заваривание подъездов применяли в единичных случаях: такая мера не была указана в перечне ограничительных. Что касается запрета на выгул собак – здесь указывалась дистанция не более чем в 100 метров от места проживания. В дальнейших постановлениях эту меру исключили.
— Со временем разработали вакцину. Но и здесь звучало много жалоб на то, что вакцинация была где-то даже принудительной. Как Вы оцените эффективность кампании по вакцинации от КВИ?
— Вакцинация в нашей стране – добровольная. В то же время, каждый должен принимать осознанное решение в пользу здоровья своего и окружающих. Но подчеркну, что вакцинация проводится после получения добровольного информированного согласия человека. Коронавирус входит в перечень заболеваний, против которых прививки обязательны в рамках гарантированного объема медицинской помощи по эпидпоказаниям. Она проводится с учетом медицинских противопоказаний к профилактическим прививкам. Что касается эффективности вакцинации против КВИ – она насчитывает от 75% до 95%.
Жалобы на принудительную вакцинацию поступали. В основном – от работающего населения: в свое время ввели ограничение на допуск к работе не привитых против КВИ или не переболевших вирусом, без справки с отрицательным результатом ПЦР-теста. Но опять же – мера оправдана в целях защиты от вспышек COVID-19 в трудовых коллективах. Мы ведь не могли допустить вспышки болезни среди работников. Сейчас ни в одной стране, в том числе в нашей, не применяется принудительная вакцинация. Потому что принудительно – это когда человека физически принуждают к процессу против его воли.
— Нужна ли постоянная вакцинация от КВИ сейчас, когда область в зеленой зоне, протоколы лечения разработаны и действуют, а люди болеют в основном бессимптомно?
— Сейчас карантинные меры отменены, эпидситуация – стабильная. Конечно, основным путем профилактики коронавируса остается специфическая профилактика-вакцинация и ревакцинация. Она нужна, чтобы поддержать уровень коллективного иммунитета.
— Известно, что вакцины разрабатывались под первые штаммы вируса – насколько они эффективны сейчас?
— Препаратов для иммунизации от COVID-19 в мире с каждым днем все больше. Сравнивать вакцины непросто. В России называют одни препараты и их отличия, в других странах – свои критерии, но вакцины разрабатываются во всем мире. Чтобы сравнить их и выбрать подходящую, нужно понимать, какая наиболее эффективна и дает минимум аллергических проявлений.
Эффективность – важнейший критерий, по которому оценивают качество любого препарата. У вакцин от коронавируса этот показатель различается. У «Спутник V» это 92%, у «Pfizer» – 90%, у «ЭпиВакКорона» – 100%, у «Moderna» – 95%, у «КовиВак» – 90%, у «AstraZeneca» – 70%, у «Sinopharm» — 79,3%. Всемирная организация здравоохранения признает любую вакцину с эффективностью более 70%. Список новых вариантов коронавируса растет, и в мире ученые разрабатывают бустерные вакцины, призванные не только усилить уже имеющийся иммунитет к КВИ, но и подкорректировать его.
— А какие вакцины доступны для населения в нашем регионе?
— Сейчас есть вакцина «Sinopharm» — ее достаточно, она имеется во всех поликлиниках. Можно получить ее в прививочных кабинетах медицинских организаций.
— Закрыли ли пункты вакцинации? Какова их судьба?
— Во время пандемии в нашей области открыли 115 прививочных пунктов. Сейчас большая часть закрыта: в них нет необходимости.
— Остались ли в целом какие-то риски именно сейчас? Какие опасения есть конкретно у Вас?
— Новые варианты коронавируса, которые могут противостоять иммунной защите от вакцинации, в мире появляются. Но для науки это не новость. Вирус гриппа, допустим, тоже постоянно меняется. Скорее всего, так будет и с КВИ – ученые об этом говорили еще в начале пандемии. По данным экспертов, эволюция коронавирусов идет в сторону большей заразности и меньшей тяжести болезни: вирус мутирует, и раз в три-четыре месяца мы будем узнавать о свежем штамме. К слову, в новом докладе Международного научного совета – это неправительственная организация специалистов по общественным и естественным наукам – предлагается три сценария ситуации до 2027 года.
Первый – оптимистичный. В нем коронавирус не исчезнет совсем, но превратится в эндемичный – присущий данной местности вирус, который можно хорошо контролировать. Для этого доля вакцинированных людей должна составлять 80% и выше. Второй сценарий – более реалистичный. Если в мире уровень привитых людей не превысит 70%, сезонные вспышки КВИ будут настолько сильными, что в большинстве стран больницы в эти периоды переполнятся. Это потребует постоянного обновления вакцин, разработки и широкого применения антивирусных препаратов. Третий сценарий – пессимистичный. Уровень вакцинации населения будет падать, от КВИ будет привито менее 60% жителей планеты – и вирус продолжит бесконтрольно циркулировать, устраивая мощные вспышки.
— Надеюсь, все будет развиваться оптимистично... Пока же за годы пандемии мы научились соблюдать элементарные правила гигиены: чаще мыть руки, работать с антисептиком, носить маску, если простужены, обращаться к врачам при первых сомнительных симптомах болезни. Стоит ли продолжать соблюдать эти правила?
— Да, это нужно для профилактики любой инфекции. Работать с антисептиком и носить маску уже не обязательно – но замечаю, что люди разного возраста все же носят маску в общественных местах и общественном транспорте.
— Сколько заболевших КВИ в день сейчас регистрируется в области в среднем? Насколько малы эти цифры?
— За первое полугодие 2023 года зарегистрировано 928 случаев КВИ в регионе. За такой же период 2022 года фиксировали 41 863 случая. Цифры снизились больше, чем в 45 раз. В июле этого года на данный момент коронавирусом заболело всего 10 человек.
— А какой штамм сейчас актуален? Как часто встречаются первые штаммы? Или это больше последние «версии»? Может, первые штаммы вообще пропали...
— В основном сейчас циркулирует штамм «Арктур». У него высокая заразность, но легкое течение.
— Какие выводы были сделаны из прошедшей пандемии COVID-19?
— Во время пандемии вводили жесткие ограничительные меры. Очень важное значение для эффективности этих мер имеет то, насколько они соблюдаются. И, конечно, в такое время важно верить проверенной и официальной информации. Например, в Италии тоже вводили очень суровые меры – но люди проводили праздники, ходили в гости, общались, отдыхали... Итог – вспышка болезни. В Швеции и в странах Северной Европы – в Дании, Норвегии, Финляндии – карантин был нестрогим, но там у населения высокая законопослушность.
Очень важную роль в такое время играет подготовленность медицинских организаций и собственно кадров к тому, чтобы проводить лечение, диагностику и профилактику. Важно, чтобы организации были обеспечены лекарствами, иммунобиологическими препаратами, изделиями и оборудованием, средствами индивидуальной защиты. Оснащенность лабораторий и их доступность тоже важна. В контроле и исполнении ограничительных мер очень значима взаимная координация профильных ведомств, служб и местных исполнительных органов.
Это были тяжелые три года, и когда с мая по август 2020 года в стране отменили ЧП, уровень заболеваемости вырос. Следующая волна случилась с июля по сентябрь 2021 года – она связана с тем, что с июня 2021 года штамм «Дельта» стал доминирующим вариантом КВИ в мире. Когда в январе и феврале 2022 года – в период праздников и торжеств – нарушался режим карантина, у нас снова случился рост. Потом ситуация выровнялась, а после, с марта по июнь 2022 года, снова ухудшилась. Но в то время у нас уже была вакцина.
— Сейчас эпидситуация стабильна. Юрий Леонидович, как думаете, столкнется ли общество с чем-то подобным в будущем?
— Глава Всемирной организации здравоохранения Тедрос Адхан Гебрейесус в мае этого года объявил об отмене статуса пандемии для COVID-19. Но заметил: вирус не перестал быть глобальной угрозой для здоровья. По данным мировой статистики, COVID-19 продолжают фиксировать. К примеру, за сутки 30 июня 2023 года суточная его регистрация в мире составила 34 626 новых случаев, а новых летальных исходов было 485. Фиксируют коронавирус и в странах СНГ. За июнь в мире зарегистрировано максимум 1 376 случаев. В основном это происходит из-за циркуляции штамма «Арктур». Пока ВОЗ говорит о том, что из-за перенаселенности и экологических проблем новые инфекции еще могут возникнуть.
В материале использованы фото автора,
фото из личного архива Бибигуль Толегеновой
и фото из открытых источников
По сообщению сайта EKaraganda.kz