Стоковые изображения от Depositphotos
— Было ли вам сложно вжиться в роль военнослужащей Марьям Шапиро в сериале «Балабол»?
— Моя героиня представляет израильский спецназ. Это особые люди с особой подготовкой, они даже двигаются по-другому, иначе держат в руках оружие, пользуются другой боевой техникой. В этом и заключалась основная сложность.
Отдельное время мы посвящали физической подготовке. Поначалу я думала, что мне — человеку, имеющему отношение к танцам, — все трюки будут даваться легко. Но это оказалось не так. Боевые искусства — совершенно другая история. Со временем, конечно, я привыкла к Марьям, ее поведению, манере ведения боя. Впрочем, сильно легче не стало, ведь каждая наша драка, каждая сцена с перестрелкой — всегда опасность для самой себя и партнеров по съемкам.
Юлия Такшина на съемках сериала «Балабол»
— Какие сцены отнимают у вас больше сил и эмоций — с драками-перестрелками или драматические?
— Я бы не сравнивала. Драки и перестрелки — это чисто физическая история, где ты можешь случайно пораниться сам или поранить партнера, это другая степень напряжения и ответственности. Безусловно, имеют место и другие эмоционально напряженные сцены, которые также не берутся с кондачка. Моя героиня оказывается в новых для себя реалиях, в чужой стране, для нее каждый эпизод — преодоление себя.
— Несмотря на внешнюю хрупкость, вы часто играете сильных героинь — зачастую «неженских» профессий, тех же сотрудниц правопорядка. Как вы думаете, почему так получается?
— Я сама всегда задаюсь подобным вопросом, потому что это очень далекие от меня женщины. Вы очень правильно подметили, что последние пять лет мне предлагают военных, в одном проекте я даже сыграла генеральшу. Видимо, дело во внешних данных, моем психотипе.
Недавно я играла подполковника полиции. Мы часто снимали в людных местах, на набережных и в парках. Каждый раз, когда я появлялась на публике в форме, чувствовала, как люди иным образом на меня реагируют. Они не понимали, что перед ними актриса. Видели, что идет «полицейский», и сразу начинали по-другому себя вести, более культурно. Мне нравилось чувствовать власть в своих руках. Нужно спросить у режиссеров, почему они ассоциируют меня с сильными женщинами, но в любом случае мне это льстит.
— Есть ли проекты, об участии в которых вы жалеете?
— Таких проектов нет и, надеюсь, не будет. Я очень тщательно подхожу к выбору материала, который мне предлагают.
— А какими работами вы гордитесь больше всего?
— Каждой. У меня нет ни одной проходной роли. Даже если эпизод совсем небольшой, я работаю на все 100%. Меня так научили, по-другому я не умею. У меня Вахтанговская школа, еще в театральном институте во мне заложили: каждая роль — главная. Каждая моя роль — прожитая мной жизнь, мои эмоции, нервная система. Конечно, есть проекты, которые выстрелили, стали любимыми у людей. Но я горжусь ими в той же степени, что и теми, которые не стали популярными. Они мне не менее дороги.
— Какие проекты дались вам сложнее всего?
— В сериале «Деревенский роман» мне досталась роль наркозависимой женщины. Играть ее было сложно. Это нездоровые люди с надломленной психикой, все их реакции гиперболизированы. Изобразить это в кадре естественно — архитрудно. Я очень благодарна режиссеру Виталию Бабенко и своему партнеру Антону Макарскому. Они понимали, насколько это сложный материал, всячески подсказывали мне, хвалили и делали замечания. Если что-то не получалось, мы оставляли сцену на следующий день и дополнительно ее репетировали.
В сериале «Гюльчатай. Ради любви» я играла майора МЧС. Мы снимали сцены с различными катастрофами посреди абхазских руин. Не знаю, как сейчас, но тогда Абхазия была совершенно разрушена. Стоишь на разваленном доме, под тобой — какая-то невероятная высота, шаг вправо или шаг влево — провалишься. Было очень страшно, но мы благополучно это пережили, отсняли, никаких травм не было.
Еще одна непростая история — «12 месяцев. Новая сказка». Это полный метр, съемки проходили в Чехии. Сказка — очень сложный жанр. Когда ты сталкиваешься с таким материалом, впадаешь в замешательство. Хочешь поддать, но боишься переборщить, потому что камера все видит. В процессе съемок мы учились существовать в кадре. Здесь главное — нащупать пульс. А дальше все пойдет как по маслу, ты будешь наслаждаться процессом.
— Вы чаще играете в сериалах, нежели в фильмах. Существует ли ощутимая разница между процессами съемок кино — и телепроектов?
— Как таковой разницы нет. Раньше мы могли позволить себе более расслабленный режим съемок полного метра. Сегодня кино снимается, грубо говоря, за те же 20 дней, что 1-2 серии телепроекта. Да и уровень сериалов здорово поднимается, что видно и по качеству картинки, и по материалу. Поэтому сериальная ты актриса или актер полного метра — различать уже глупо.
— Сериал «Не родись красивой». С него началась ваша актерская карьера, он вас прославил, свел с отцом ваших сыновей, подарил подруг. На ваш взгляд, почему этот проект в свое время так сильно «выстрелил», а народная любовь к нему не угасает спустя столько лет?
— Это очень добрая и настоящая история про девочку, которая всего смогла добиться сама. Такое всегда хочется перенести и в свою жизнь. Если она смогла, смогу и я. Вдобавок за этим очень увлекательно наблюдать. Помню, в то время был расцвет ментовских сериалов, — и наш «Не родись красивой» оказался неким лучиком добра. Мы — как первопроходцы в этом жанре — зацепили зрителя искренностью, добротой и простотой истории девочки, которая из «гадкого утенка» превратилась в президента компании и вышла замуж за мужчину своей мечты. Такова женская психология. Нам всем хочется верить, что у каждой из нас будет такая сказка в реальности, что мы добьемся успеха в карьере и личной жизни. Этот сериал дает такую надежду, в этом секрет его успеха.
Нелли Уварова и Юлия Такшина в сериале «Не родись красивой» (2005-2006)
— Многие актеры расстраиваются, что их ассоциируют с каким-то одним популярным проектом. Обижаетесь ли вы на ассоциации с Викой Клочковой?
— Нет, что вы, к тому же их все меньше и меньше. Одно время мне часто говорили, что я актриса сериала «Кухня», хотя у меня там была очень маленькая роль. Молодежь подбегала ко мне со словами: «Вы же… Вы же…» Я думала про себя, что скажут про «Не родись красивой», но нет: «Вы же из «Кухни».
Мне очень радостно, когда меня ассоциируют с моими ролями. Так и должно быть, в этом нет ничего плохого. Ну а если Вика Клочкова до сих пор актуальна, мне радостно вдвойне. Прошло столько лет, а я со своей героиней до сих пор у людей в памяти. Что ж в этом плохого? Значит, роль удалась!
— Если бы вам предложили поучаствовать в сиквеле «Не родись красивой», согласились бы?
— Вы знаете, наверное, да. Конечно, все зависит от того, что это за история, но мне и самой интересно посмотреть на наших героев спустя почти 20 лет. Если сценаристы напишут действительно хорошую историю, то почему бы и нет, это классно. Я всегда с удовольствием смотрю продолжения, порой они даже интереснее самого сериала. В общем, я только за, пусть приглашают! Думаю, что все, кто участвовал в этом сериале, с огромным удовольствием окунутся в эту историю вновь.
— Помимо кино, вы играете в театре. В чем для вас разница между ними?
— Эти жанры вообще нельзя сравнивать. В кино ошибки актера могут «прикрыть» монтажом, какими-то крупными планами, музыкой, дублями — да чем угодно. На этапе озвучки можно в корне изменить своего героя, добавить других слов и интонаций. Кино — это магия. А в театре актер оказывается один на один со зрителем, его невозможно «прикрыть». Если ты ошибешься, зритель это увидит. Если плохое настроение — тоже. Это про здесь и сейчас. Ты должен сыграть свою роль несмотря ни на что. Вне зависимости от того, что происходит в мире, в твоей семье, в твоем окружении, ты выходишь на сцену и рассказываешь историю.
Считаю, что актер обязан служить и в кино, и в театре. Это дает возможность раскрыть свой профессиональный потенциал. Чем больше играешь в театре, тем проще тебе в кино. У меня часто спрашивают, что мне ближе, но я не могу однозначно ответить на этот вопрос. Не представляю своей жизни ни без кино, ни без театра. Я за гармонию.
Юлия Такшина с сыновьями
— У вас двое сыновей, старший из них хочет стать актером. Зная обо всех трудностях профессии, не думали ли вы с его отцом отговорить Ивана от этой затеи?
— Не отговариваем, но стараемся рассказать обо всех подводных камнях. Мы оба в профессии уже немало лет (отец Ивана — актер Григорий Антипенко, исполнитель главной роли в «Не родись красивой»; примечание «Газеты.Ru»), многого насмотрелись. Как родители мы обязаны это делать, но отговаривать — ни в коем случае. Я очень благодарна своим родителям за то, что они никогда ни от чего меня не отговаривали, а только поддерживали в выборе. Для меня самое главное, чтобы мой ребенок был абсолютно счастлив в профессии.
Стараюсь показать Ване другую сторону актерства. Например, рассказываю, что артисты могут быть попросту не востребованы — эта участь настигает 90% выпускников театральных институтов. Конечно, он видит, как мы снимаемся в кино, выходим на сцену во время премьер, даем интервью на телевидении. Его это очаровывает. Но бывает по-другому, и никто не знает, как все сложится у него.
— А ваш младший сын?
— Федя хотел стать гитаристом, но уже год как думает о карьере волейболиста. Я бы не хотела, чтобы мой ребенок связывал свою жизнь с профессиональным спортом. Спорт быстро заканчивается, спортивная карьера длится недолго, потом это только работа тренером. Я говорю ему об этом. Но если он, несмотря на мои доводы, все-таки решит стать волейболистом, я его поддержу, что уж тут говорить.
— Строгая ли вы мама?
— Моя мечта — быть своим сыновьям именно другом. Для меня самое страшное, если мои дети начнут что-то от меня скрывать, делать втихаря какие-то вещи. Я этого боюсь. Поэтому когда у них случаются неприятности, я стараюсь не ругать их, не вводить никаких санкций. Мы вместе разбираемся, почему так произошло, чтобы они не боялись делиться со мной всем.
Когда они были маленькими, я в случае чего говорила, что звоню папе. Они сразу ложились спать или брались за книжки. Сегодня папа — абсолютный авторитет для них. Если возникают какие-то вопросы, которые они не могут задать мне, обращаются к нему. Советуются с ним по своим мужским делам. Здорово, что они чувствуют в нем защиту и опору.
— В одном из интервью вы рассказали, что с годами становитесь требовательнее к противоположному полу. Что вы имели в виду?
— С возрастом нам все сложнее найти вторую половинку, потому что жизнь у всех нас устаивается, появляется свое пространство, зона комфорта. Стоит впустить туда другого человека — она так или иначе разрушится. Если человек ментально такой же, как и ты, и вы подходите друг другу, это круто, из этого может выйти здоровский союз.
С возрастом ты меньше идешь на компромиссы. И, наоборот, где-то начинаешь закрывать глаза на вещи, которые раньше считала неприемлемыми. Ты более трезво оцениваешь партнера. Пелена юношеского очарования спадает, и ты становишься более зрячей.
По сообщению сайта Газета.ru