Для начала следует отметить, что выступления руководства вооруженными силами критического характера, да еще сделанные в ходе войны, являются свидетельством определенного неблагополучия и существенных разногласий в военно-политическом руководстве страны, и так просто в СМИ они не попадают. Весьма характерно, что практически в каждом абзаце своего интервью главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный по сути дела оправдывается за неудачи на фронтах СВО.
В частности, сложившаяся обстановка в зоне специальной военной операции напоминает военачальнику Первую мировую войну (ПМВ).
Надо заметить, что сопоставлять ситуацию на линии боевого соприкосновения с временами ПМВ стало модным и этим любят заниматься практически все политологи и военные эксперты. Однако все подобные сравнения весьма условны, а мышление по аналогии практически всегда контрпродуктивно.
Самое главное, причины, породившие позиционный тупик Первой мировой, разительно отличаются от причин, лежавших в основе неуспешных боевых действий частей и соединений ВСУ в зоне специальной военной операции.
К примеру, Валерий Залужный утверждает, что «точно так же, как во время Первой Мировой войны, мы достигли уровня технологий, который ставит нас в тупик. Скорее всего, никакого глубокого и красивого прорыва не будет».
На самом деле, в ходе Первой Мировой войны к позиционному тупику приводил не уровень развития технологий, а наоборот — их отсутствие. Так, когда войска устремлялись в атаку (выходили из первой траншеи или, как тогда говорили, — «переваливали через край»), с ними терялась всякая связь, и оперативное управление подразделениями и частями в ходе боя становилось практически невозможным. Радиосвязь в тактическом звене тогда находилась на зачаточном уровне и, например, управление огнем артиллерии в ходе огневой поддержки атаки практически отсутствовало.
Но, как бы там ни было, артиллерийская подготовки атаки в годы ПМВ проводилась столь эффективно, что огонь орудий практически сметал с лица земли передний край противника.
Войска, как правило, в ходе наступательных операций овладевали первой позицией противника. Но дальше наступал следующий период огневого поражения – артиллерийское сопровождение на глубину задачи дня.
А вот перебрасывать тяжелые орудия (которые передислоцировались в годы ПМВ исключительно на конской тяге) вслед за наступающими войсками по практически непроходимой местности ввиду отсутствия гусеничных тягачей было практически нереально. То есть задача артиллерийского сопровождения на глубину задачи дня никак не решалась. Словом, овладев первой траншеей (добившись первоначального успеха), наступающие войска останавливались и залегали под уничтожающим огнем противника.
Наконец, бомбардировочная и штурмовая авиация находились в те времена на этапе становления, а бронетанковые и механизированные войска просто отсутствовали. То есть не достигнутый уровень технологий приводил в годы ПВМ к позиционному тупику, а наоборот, их отсутствие. Так что в этом плане в рассуждения Залужного уже вкралась существенная ошибка.
Но даже и в те времена талантливые полководцы достигали в ходе наступательных операций оперативно-стратегических результатов. В этом плане достаточно вспомнить хотя бы Брусиловский прорыв (наступательная операция Юго-Западного фронта под командованием генерала Брусилова, в ходе которой было нанесено поражение Австро-Венгрии и Германии, заняты Буковина, Волынь и Восточная Галиция. — «Газета.Ru»). Таким образом, если налицо военный гений, то непременно будет «глубокий и красивый» прорыв.
На основе опыта, полученного в годы ПМВ, в Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА) еще в 1920-е годы была разработана теория глубокой операции, сущность которой заключалась в нанесении удара по всей глубине обороны противника, взломе ее в нескольких местах и введении в прорыв высокомобильных механизированных частей для развития тактического прорыва в оперативный успех. О ней почему-то Залужный не вспомнил, а в качестве примера привел работу генерал-майора Павла Смирнова «Прорыв укрепленной полосы», изданную еще в 1941 году. По большому счету, он теоретиком-то в РККА никогда не считался.
В своем предыдущем интервью изданию The Economist генерал Залужный весьма подробно рассказал, что ему требуется для успешного ведения боевых действий. В этот перечень вошли военно-воздушные силы, беспилотные летательные аппараты, средства радиоэлектронной борьбы, средства контрбатарейной борьбы, различные средства борьбы с минно-взрывными заграждениями, стратегические резервы.
Но генерал так и не дал ответа на вопрос – почему же ВСУ в начале июне этого года начали наступательную операцию, не обладая над противником ни технологическим, ни численным превосходством? То есть ни по одному пункту вышеприведенного перечня превосходства над противником не было, а, тем не менее, украинские части ринулись в атаку.
Кто толкнул Залужного на подобную авантюру, которая могла завершиться только провалом, из интервью главнокомандующего ВСУ изданию The Economist, разумеется, неясно. Но определенные намеки генерал все же сделал.
Неудачи в ходе наступательных действий ВСУ привели Залужного к мысли, что некоторые командиры частей и соединений не соответствуют занимаемым должностям.
«Сначала я подумал, что с нашими командирами что-то не так, поэтому я сменил некоторых из них. Потом я подумал, что, возможно, наши солдаты не подходят для этой цели, поэтому я перевел некоторых в другие бригады», — сказал Залужный The Economist. Но кадровые перестановки так и не привели к каким-либо существенным изменениям в боевых действиях ВСУ.
На самом деле на этот вопрос надо смотреть гораздо шире. Дело в том, что даже самые высокопоставленные военные на полях сражений не являются самостоятельными игроками. Они всегда выполняют задачу, поставленную Верховным главнокомандованием — то есть политическим руководством страны.
Только получив оперативную директиву Верховного главнокомандующего (то есть президента Владимира Зеленского), вооруженные силы Украины под руководством генерала Залужного приступают к оперативно-стратегическому планированию и последующему ведению операций и боевых действий.
4 июня Валерий Залужный начал наступательную операцию, не обладая превосходством в радиоэлектронных средствах, господством в воздухе, не имея общего огневого и численного превосходства над противником. Вполне возможно, что он это осознавал (об этом мы узнаем еще не скоро). Выходит, ему изначально поставили нереальные боевые и оперативные задачи. Сделать это мог только президент Владимир Зеленский.
Теперь, поскольку наступательная операция украинской армии закончилась общей неудачей, то есть ВСУ не достигли никаких оперативно-стратегических результатов, возникает вполне естественный вопрос — а кто за это будет отвечать?
Тем более что это не столько военное, а главным образом поражение политического характера. ВСУ в ходе боевых действий показали, что военным путем проблему выхода на государственные границы 1991 года они решить не могут. И у коллективного Запада возник вполне обоснованный вопрос — а стоит ли оказывать военную помощь вооруженным силам и стране, которые не в состоянии в войне добиться требуемых результатов.
Скорее всего, главным виновником в провале «контрнаступа» будет объявлен генерал Залужный. Отсюда и его рассказы про кадровые перестановки в ВСУ – мол, командиров менял, но к радикальным изменениям на переднем крае это не привело. По сути дела, генерал говорит-то о другом. И это звучит примерно так – «сделаете меня виновным во всех бедах ВСУ, отстраните от занимаемой должности, понизите в звании, но к кардинальному перевороту в вооруженной борьбе с Россией это не приведет».
Сюда же надо приплюсовать и все остальные рассуждения Залужного о позиционном тупике и необходимости обладания новыми технологиями. Это ведь можно прочитать и так — «какой с меня спрос, если у меня нет современных средств ведения вооруженной борьбы».
А вывод из всего вышеизложенного может быть только один – военного решения со стороны ВСУ проблема не имеет. И наиболее реалистичный выход из сложившейся ситуации выглядит следующим образом — «немедленный мир в обмен на территории». Иначе украинское государство может и исчезнуть.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Биография автора:
Михаил Михайлович Ходаренок — военный обозреватель «Газеты.Ru», полковник в отставке.
Окончил Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище (1976),
Военную командную академию ПВО (1986).
Командир зенитного ракетного дивизиона С-75 (1980–1983).
Заместитель командира зенитного ракетного полка (1986–1988).
Старший офицер Главного штаба Войск ПВО (1988–1992).
Офицер главного оперативного управления Генерального штаба (1992–2000).
Выпускник Военной академии Генерального штаба Вооруженных сил России (1998).
Обозреватель «Независимой газеты» (2000–2003), главный редактор газеты «Военно-промышленный курьер» (2010–2015).
По сообщению сайта Газета.ru