8, 9 мая в театре имени Достоевского в Семее зрителю показали необычную постановку. Вместе с актрисами всем присутствовавшим предложили вспомнить о войне и о людях войны, о том, какой ценой досталась Великая Победа. Лейтмотив памяти павших под названием «Темная ночь» заставил зрителей задуматься и всплакнуть вместе с героинями. Действие происходило в холле театра, а привычная для театральных постановок «четвертая стена», отделяющая сцену от зала, отсутствовала. Корреспондент Arnapress.kz побывал на премьере, а перед началом побеседовал с режиссером-постановщиком Анастасией Малицкой.
– Анастасия, расскажите, что подразумевает жанр «лейтмотив памяти павших»?
– Мы долго подбирали, как это верно назвать, потому что как назовешь корабль, так он и поплывет. Мы не брали за основу какую-то пьесу. То, что вы видите, это не спектакль. Девочки поют вживую своими голосами, практически везде акапельно, их вообще не сопровождает музыка.
Делать какой-то специальный концерт мы не хотели ни в коем случае, чтобы это было, как будто мы собрались попеть всем известные песни, почитать какие-то стихотворения, тоже всем известные. Нет, это немножечко не про то. Здесь песни, которые будут звучать, они будут проживаться героинями. Это будет такое вкрапление слова, песни, звука, и все это будет как одна большая история.
Сценарий состоит из нескольких историй. За основу мы брали прекрасную книгу «У войны не женское лицо». Автор этой книги ничего не выдумывала и не брала с потолка, после войны она ездила к женщинам, которые воевали, которые были на войне, и она брала у них интервью. Эта книга состоит только из интервью этих женщин. Это такое богатство, такая кладезь чувств, историй. И мы взяли их, взяли еще стихотворения, песни, которые двигают сюжет, и пытались просто вспомнить и затронуть зрителя, чтобы это запало внутрь. Поэтому из этого всего слово «лейтмотив» как-то само и возникло.
– Среди героев постановки будут только женщины?
– Да, семь женщин, и они существуют именно в этом пространстве. Причем здесь нет разграничения, где актер, нет четвертой стены, здесь зритель существует внутри. Те зрители, которые сидят ближе к девчонкам, они будут вообще плечом плечу с ними. И девочки, когда будут рассказывать свои истории, они будут видеть глаза людей и с ними общаться. Вот этот контакт, он очень нам важен. Мужчины в спектакли есть, но они находятся на втором этаже. Мы их не допустили в это пространство. Они нам нужны как какой-то силуэт, какой-то голос, какое-то воспоминание. Они к нам спустятся только на поклон, вообще они существуют там.
– Почему в качестве места действия выбрали именно холл театра?
– Моя идея была как-то помянуть. Я поняла, что это нужно сделать, потому что время идет, война забывается, молодые люди, наверное, и не знают про нее ничего. А директор театра Раушан Серикбековна предложила название «Темная ночь». И у нее возникла идея, почему бы не играть вечером, ночью. И когда мы начали подбирать пространство, где бы можно было это разыграть, где бы это все было так органично, мы спустились сюда и поняли, что наши стеклянные двери, которые выходят на фонтан, будут нам живым задником. Мы будем играть на фоне огней современного города, где сейчас ездят машины, светится фонтан, мирное небо над головой, и там ходят люди. По-моему, живее задника не придумаешь, это даже круче ЛЭД-экрана.
Мы очень переживали, как будет по звуку, потому что пространство никак не сценическое, не для этого создано. И поэтому родились песни, которые мы поем акапельно. Есть моменты, когда девочки выходят на помост и поют, и возникает эхо, и такое ощущение, как будто поют в космос. Мне очень нравится это пространство, потому что я не слышу, как отражается звук.
– Почему возрастное ограничение постановки «12+»?
– У детей младше 12 лет психика очень сильно подвижная. А здесь есть настолько прямое воздействие. Хотя у нас некоторые люди никаких возрастных ограничений не соблюдают. Допустим, когда играем «Леди Макбет», вдруг включается свет в зал, и я вижу, что там стоит ребенок шести-семи лет . Это, конечно, выбор родителей, вести или не вести. Ничего такого в «Темной ночи» нет, но с 12 лет, наверное, в самый раз, чтобы вовремя успеть им рассказать.
– Что для вас лично значит День Победы?
– Для меня эта дата значит очень много. Я ребенок, воспитанный на классике советского кино. Когда смотришь все эти истории с самого детства, они как-то влезают тебе под кожу, все эти безумно шедевральные вещи, «Летят журавли», «Офицеры». Мама и папа у меня тоже такие, много читают, много смотрят. Я тоже много перечитала про это. В школе мы очень много пели. Когда парад был, и когда мы готовились к 9 мая, мы разучивали все песни, мы все знали наизусть. Когда я пришла в театр в 17 лет, было очень много военных спектаклей. И когда про все это думаешь, читаешь, как будто оно где-то внутри, по венам.
Где-то год или два назад меня пригласили в одну из школ города. Надо было поставить с учениками третьего класса что-нибудь ко дню Победы. Естественно, там все как-то легко. Просто под какую-то военную песню надо сделать зримую картинку. Но когда я пришла, и когда мы начали говорить, выяснилось, что там только человек пять из класса знают, что такое День Победы. «Ну вот война, какая война? А что, была война?» Я попросила классного руководителя, чтобы она посоветовала родителям поговорить с детьми. Не надо их грузить какой-то статистикой, просто хотя бы объяснить, что вообще происходит и что за День Победы такой. Но ничего не изменилось, ко второй-третьей репетиции никаких глобальных изменений не случилось, к сожалению. Их родители довольно молодые люди, так и они не знали. Просто слышали про День Победы, а никаких подключений к этому празднику у них нет. И это страшно. Это наша память, а мы ничего не помним, мы ничего не знаем.
И когда мы вот это все создавали и делали, это было что-то сродни долгу. Если это наш путь, если мы так должны исполнить свой долг, пусть это будет какой-то миссией. Потому что самая главная фраза – «чтобы помнили», а у нас, оказывается, никто не помнит. Вот это очень страшно. Поэтому я и подумала, что стоит что-то делать. Может быть, глобального переворота я и не совершу, но где-то в чьи-то сердца западет, и уже будет хорошо.
Екатерина БОБКО
Фото и видео: Arnapress.kz
По сообщению сайта Arna Press