Стоковые изображения от Depositphotos
Когда Джойс Кэрол Оутс только задумывала свою «Блондинку», крайне вольную трактовку биографию актрисы Мэрилин Монро, она рассчитывала уложиться в 175 страниц. В результате вышло больше 700 — роман стал одной из самых объемных работ писательницы. С «Блондинкой» Эндрю Доминика, уже второй экранизацией этой книги (в 2001 году по ней сняли двухсерийный телефильм с австралийкой Поппи Монтгомери), примерно та же история: хронометраж растянулся на немилосердные 2 часа 45 минут. Не редкость для байопиков, воспринимающих жизнь как песню, из которой слов не выкинешь, но «Блондинка», строго говоря, и не байопик вовсе, а как бы сказочно-художественное осмысление поп-культурного образа Монро, смотрящее куда-то в сторону «Спенсер» Пабло Ларраина. Так что не вполне ясно, к чему здесь такие длинноты.
Проблема, в общем-то, и не в хронометраже как таковом. Бывают фильмы подлиннее, но смотреть их выходит без особых мучений. Тут же жажда финальных титров просыпается еще до истечения первого акта, поскольку лента впустую разбазаривает отпущенное время и всю дорогу топчется на месте с крайне скудным набором тем и месседжей. Скажем, когда камера тут наконец замирает, фильм тратит еще 40 мучительных секунд, чтобы уйти в затемнение. Слова «сценарист и режиссер Эндрю Доминик» появляются на экране спустя еще 13 секунд.
Кадр из фильма «Блондинка» (2022)
Не то что бы с «Блондинкой» придется страдать все ее неполные три часа. В отдельных местах лента действительно впечатляет манерными операторскими, монтажными и другими аудиовизуальными выдумками, что подчиняют повествование линчевской сомнамбулической логике и подчеркивают дереализацию и диссоциацию, вечно преследующие героиню Аны де Армас. Картина усердно сплавляет факты с вымыслом и реализм с абстрактной метафизикой; персонажи возникают из ниоткуда и исчезают в никуда; где Норма Джин Бейкер, а где Мэрилин Монро (это подчеркнуто две разные личности), невозможно разобрать, и не вполне ясно, кто из них реальнее, но обе так или иначе не принадлежат себе. Неплохая концепция, но, к сожалению, совсем не выдерживающая такой дистанции.
Еще хуже тут обходятся с биографической фривольностью, которая вроде как должна идти на пользу, но вместо картины, получившейся у Доминика, гораздо удачнее смотрелся бы тот самый консервативный байопик с традиционной экранизацией «Википедии». «Блондинка» выписывает легендарную актрису как безвозвратно травмированную девочку, девушку и женщину (до конца своих дней, впрочем, остающуюся этой самой девочкой), что выросла без отца — и с матерью, которой лучше бы тоже не было. А затем строит вокруг этого вообще всю личностную драму, съеживая артистку до банальных «daddy issues» и «mommy issues»: недополучив любви, юная Норма обзавелась воображаемой подругой (или альтер-эго) Мэрилин Монро — вроде как феминным идеалом, призванным помочь ей открыть все двери (вскоре выясняется, что они открываются не знанием Достоевского и Чехова, но конвенциональной сексуальностью). А остаток жизни провела в трагически безуспешных поисках замены отцовской фигуры (всех своих мужей она называет «папочками») и трагически безуспешных попытках стать матерью.
Кадр из фильма «Блондинка» (2022)
С одной стороны, занятный парадокс: патриархальное общество в порядке абсурдного исключения не позволяет женщине исполнять навязанную ей социальную роль, которую конкретно эта женщина как раз-таки хотела бы исполнять. С другой, такой образ выглядит несколько сомнительно в эпоху MeToo (в фильме Монро подвергается сексуализированному насилию со стороны студийного продюсера и американского президента) и на фоне законодательного мрака, в который погрузились США после отмены постановления Верховного суда о праве на аборт.
Этого от «Блондинки» невольно ждешь — истории о том, как Голливуд съедает женщин. Но в рамках деконструкции этого глянцевого блеска Доминику, кажется, интереснее отвлекаться на рассматривание внутреннего механизма осветительных приборов, чем настраивать призму критического взгляда на женский опыт в киноиндустрии. Хочется верить, что если «Блондинку» соберутся экранизировать в третий раз, это доверят делать режиссерке, а не режиссеру: постановщик телефильма 2001 года, по слухам, впервые читал отрывки из самой книги уже буквально перед съемками сцен, Доминик, по собственному утверждению, заблаговременно проштудировал все основные материалы (на производство ленты в сумме ушло почти 12 лет, так что время было), но это, кажется, не сильно помогло.
По сообщению сайта Газета.ru