Стоковые изображения от Depositphotos
Tazabek — О причинах банковского кризиса в США и Швейцарии в материале BBC.
Из главных банковских держав мира вот уже больше недели поступают тревожные известия. Последний раз о проблемах банков так много говорили в новостях почти 15 лет назад. Тогда все обернулось мировым экономическим кризисом, последствия которого мы переживаем до сих пор.
Что случилось
В BВС отмечают — сначала в США «лопнул» Silicon Valley Bank: 16-й по размеру активов и главный банк стартапов и венчурных инвестиций в Калифорнии. Затем трудности обозначились у нью-йоркского Signature Bank, клиентами которого был криптовалютный бизнес. А на этой неделе выручать пришлось 14-й по размеру First Republic Bank.
Ни один из трех банков не входит в топ-8 системно значимых учреждений банковской системы США. В то же время кризис в 2007-2008 годах также начинался с небольших имен, поэтому напряглись все: вкладчики, инвесторы, регуляторы и даже президент Джо Байден.
В BBC указывают — банки идеально подходят на роль первой ласточки нового кризиса. По этой причине инвесторы и вкладчики стали выводить деньги от с банковских счетов и из капитала банков. В итоге с начала марта банки США, Европы и Японии потеряли 15% рыночной стоимости. Инвесторы сбросили их акции почти на полтриллиона долларов.
Решив, что с банками пока лучше дело не иметь, инвесторы также обнаружили слабое звено в Европе, которым стал швейцарский гигант Credit Suisse, один из 30 системообразующих банков в мире.
Центробанк Швейцарии был вынужден вступиться и поддержал Credit Suisse на плаву беспрецедентной кредитной линией на 54 млрд долларов. Несмотря на это проблемы банка быстро решить не получится. Из-за них из Credit Suisse уже не первый месяц бегут клиенты. По этой же причине швейцарский банк накрыло волной банкротств американских банков.
В BBC напомнили, что в 2022 году Нобелевскую премию по экономике дали за научное обоснование важности банков в современной экономики.
Есть ли повод для паники? Чтобы ответить на этот вопрос, придется сначала вкратце вспомнить, что именно случилось с американским и швейцарским банками.
Почему лопнул SVB
На депозитах в SVB хранили излишки средств стартапы, на которые в последние два года пролился дождь венчурных миллиардов. SVB размещал привлеченные средства в супернадежные гособлигации США, но просчитался.
Поскольку центробанки вот уже год повышают ставки, чтобы победить инфляцию, цены этих облигаций снизились. Образовалась дыра между пассивами и активами банка — привлеченными и вложенными деньгами. SVB пришлось срочно (а следовательно, дешево) продать портфель гособлигаций на 21 млрд долларов. Он потерял на этом 1,8 млрд и хотел компенсировать убытки привлечением акционерного капитала.
Обо всем этом банк отчитывался, как положено. Плохие новости привлекли внимание. Среди уникальной клиентской базы SVB они распространились со скоростью ретвита, и в один день клиенты попытались снять со счетов 42 млрд долларов.
Банк лопнул, власти забрали его себе, гарантировали вкладчикам возврат денег и сейчас пытаются продать в идеале весь банк разом, а в крайнем случае — его активы по частям.
Что случилось с Credit Suisse
Credit Suisse — один из двух столпов знаменитой на весь мир швейцарской банковской системы. Второй — UBS, и нынешние трудности Credit Suisse вполне могут оставить его без главного конкурента, как бы этого ни пытались избежать швейцарские власти.
Проблемы Credit Suisse начались давно. Банк переживает скандал за скандалом и бесконечную реструктуризацию вот уже 10 с лишним лет. За последние полтора года он трижды переписывал антикризисный план.
В успех этих планов не верили клиенты: миллионеры забирали деньги, и только в октябре-декабре прошлого года вывели больше 100 млрд долларов.
Банк медленно клонился к закату, и тут случились три роковых для него события. В Америке рухнул SVB. Сам Credit Suisse отложил публикацию годового отчета, к которому возникли вопросы у надзорных органов. И наконец, ключевой саудовский акционер швейцарского банка сказал в интервью, что ни в коем случае не даст ему еще денег.
Он объяснил, что дело не в Credit Suisse, а в регулировании, и что он верит в успех реструктуризации. Но этого уже никто не услышал. Дело было сделано.
Инвесторы кинулись продавать акции Credit Suisse, центробанк Швейцарии открыл ему гигантскую кредитную линию, а правительство засело за закрытыми дверями обсуждать, что делать дальше.
Дискуссии эти не завершены, но в прессе обсуждаются четыре варианта дальнейшей судьбы Credit Suisse: попытаться дореструктурировать и сохранить в прежнем виде, разделить на части и сбросить баласт убыточного бизнеса, продать конкуренту UBS или вовсе закрыть.
Сиквел 2007 года?
Так есть ли повод для паники? Пока нет, по трем причинам.
Во-первых, в 2007-08 годах банки потеряли деньги на рискованной ипотеке — частные заемщики не вернули им долги. Проблемные активы SVB не имели никакого кредитного риска — деньги были вложены в сверхнадежные государственные облигации. В отличие от владельца квартиры, заложенной в ипотеку, страна не может потерять доход и перестать платить по кредиту в собственной валюте, поскольку сама же ее и печатает сколько потребуется.
То есть качество активов банков, лопнувших первыми на этот раз, несравненно лучше, чем в 2007 году. Однако условия изменились, и SVB обнажил другой риск, свойственный госбумагам.
«У этих облигаций может и нет кредитного риска, но есть рыночный. Когда ставки растут, цены облигаций снижаются. Бумажные и реальные убытки инвесторов от увеличения доходности долгосрочных облигаций уже исчисляются триллионами долларов», — сказал Би-би-си экономист Нуриэль Рубини.
Дальше будет хуже, уверен Рубини, специализирующийся на мрачных прогнозах.
«А как только случится рецессия, к этому рыночному риску добавится и кредитный, как это было в прошлые кризисы. Потому что начнут разоряться люди, банки, компании», — сказал Рубини программе Всемирной службы Би-би-си Newshour.
Дефолты заемщиков обернутся крахом банков, но на этот раз, в отличие от 2008 года, они лучше подготовлены. Это — вторая причина не переходить пока от беспокойства к панике.
«В целом у банков сейчас больше капитала и больше ликвидности», — сказал Рубини.
По его словам, бумажная дыра в балансе американских банков наподобие той, что привела к краху SVB после падения цен облигаций, составляет 620 млрд долларов, но их капитал намного больше — около 2 триллионов. В Европе похожая ситуация.
И в-третьих, проблемы пострадавших от набега вкладчиков и бегства инвесторов банков по обе стороны океана уникальны. Они не звенья одной цепи, они — слабые звенья в цепи.
Надзор за SVB и требования к капиталу мягче, чем у крупнейших банков, вроде Bank of America, Citigroup, JPMorgan Chase или Wells Fargo. SVB мог экономить на страховке от риска роста ставок. В итоге даже ему на этот риск указали регуляторы и потребовали устранить. SVB попытался, но напугал этим вкладчиков и разорился.
Смягченный надзор — универсальная проблема всех средних и небольших банков в США. Уникальность SVB — в его клиентской базе.
Хайтек-стартапы быстро росли, а теперь переживают не лучшие времена, поэтому не несут деньги в банк, а забирают и тратят их. К тому же, они не частные вкладчики, а бизнес. Их главная задача — не сохранять, а приумножать капитал. У них есть возможность разместить свободные средства не только на депозиты, но и в финансовые инструменты, доходность которых растет вслед за ставками центробанков намного быстрее, чем доходность банковских депозитов.
Проблемы Credit Suisse совсем другого свойства, но и они уникальны. Наздор за ним строже некуда, он прекрасно капитализирован и ему в страшном сне не приснятся риски, на которые с готовностью шел менеджмент SVB. Управляющим Credit Suisse хватило собственных ошибок и скандалов.
Чем все это грозит
Если власти не смогут предотвратить панику, от набега вкладчиков банковскую систему не спасет ничто. Пока же проверенных инструментов предотвращения финансового кризиса хватает: сохранность большинства вкладов населения гарантирована государством, а центробанки с готовностью вмешиваются, как только ситуация в одном из банков выходит из-под контроля.
Однако не все старые рецепты работают в новой реальности. Ее главная характеристика — подорожание жизни и кредитов, переход от эпохи субсидий, господдержки и нулевых ставок к экономии и жизни по средствам.
И как показала эта неделя, проблемы банков по обе стороны Атлантики, пусть и крупнейшие за полтора десятилетия, не умерили желания центробанков во что бы то ни стало погасить инфляцию. Европейский ЦБ в четверг повысил ставку, несмотря на призывы не делать этого и неприятный исторический прецедент. В 2011 году ЕЦБ поступил так же, несмотря на разгорающийся долговой кризис в Европе, чем усугубил его и вынужден был тут же исправлять ошибку.
Теперь этот выбор сделать сложнее. По мнению экономиста Рубини, обе дороги ведут в одно место.
«Если не повышать ставки, будет инфляция. Если продолжать повышать ставки, будет угроза финансовой стабильности. Эта дилемма так или иначе приведет к жесткой посадке реальной экономики и/или финансовых рынков», — сказал он.
«Боюсь, что рецессия неизбежна, как в Европе, так и в США», — поделился Рубини фирменным пессимизмом.
Новый кризис хуже прежних двух
За спадом 2008 года последовали годы вялого роста экономики. Мир зарабатывал меньше, чем мог бы, а имеющиеся деньги и занятое у будущих поколений тратил на ликвидацию последствий кризиса, а не на развитие.
Как только дела стали налаживаться, ударила пандемия ковида. Пришлось занимать еще, тратиться еще масштабнее.
Новый кризис может быть еще глубже предыдущих двух: финансового и ковидного. Тогда пожар засыпали ассигнациями — кредитные ставки были нулевыми, центробанки фактически раздавали деньги в обмен на долговые обязательства.
Теперь все поменялось.
Тогда была дефляция и было куда снижать ставки. Теперь цены растут рекордными темпами за полвека, и центробанки не только не готовы снижать, но продолжают повышать стоимость денег.
Тогда долгов было меньше, теперь долги гигантские.
Тогда мир жил дружно, а теперь две крупнейшие экономики — США и Китай — ведут торговую и технологическую войны, а их главный конкурент — Европа отбивается от российской агрессии.
Тогда счет за изменение климата еще даже не начали выписывать. Парижское соглашение было подписано только в 2014 году, а последующие восемь лет оказались самыми жаркими в истории, причем с серьезным отрывом. Ущерб растет с каждым годом.
К новому кризису центробанки и власти развитых стран не успели привести свои финансы в порядок после двух предыдущих. Они ограничены в возможностях стимулировать экономику дешевыми кредитами и государственными субсидиями.
Применить прежнее лекарство от кризиса в прежних масштабах затруднительно. Остается уповать на профилактику, чем и заняты власти стран Запада.
Это сложный поход по очень тонкому льду над холодной темной бездной, о которой всегда знали, но предпочитали не замечать. И чем громче звучит призыв «Без паники!», тем внимательнее люди вглядываются в эту бездну и вчитываются в финансовые отчеты в поисках повода начать паниковать по-настоящему.
Список потенциальных жертв этой тщательной диспансеризации растет с каждым днем. И банки занимают в нем далеко не первое место, поскольку за последние годы за ними и так пристально следили.
Беда может прийти из самого темного угла финансовой системы, как показал опыт Великобритании, где прошлой осенью чуть не рухнули пенсионные фонды из-за одного неуклюжего маневра нового правительства.
Под угрозой все глубоко убыточные бизнес-модели, построенные на дешевых и доступных кредитах уходящей эпохи. Под угрозой все деньги, вложенные без оглядки на постковидную реальность, прежде всего — в коммерческую недвижимость.
Нынешний банковский мини-кризис — первое свидетельство того, что радикальная перемена условий ведения бизнеса, разворот бюджетной и денежно-кредитной политики, войны, пандемии, климатические и торговые потрясения не обходятся без жертв.
Они обнажают проблемы, скрытые в сытое мирное время. Как сказал об этом еще 30 лет назад самый известный в мире инвестор Уоррен Баффет:
«Только отлив покажет, кто плавал нагишом».
За последними событиями следите через наш Твиттер @tazabek
По сообщению сайта Tazabek