Какие реформы нужны Казахстану?

Генеральный директор Applied Economics Research Centre (AERC), экономист Жаныбек Айгазин поделился с корреспондентом центра деловой информации Kapital.kz мнением о том, что нужно предпринять нашей стране для перезагрузки экономической системы.

Накануне президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил о необходимости перехода на новую экономическую модель, которую он изложит 1 сентября в предстоящем Послании народу Казахстана. Он пояснял, что задача правительства состоит в том, чтобы дать соответствующие предложения и гарантию реализации этих планов.

«Недавно я провел заседание Высшего экономического совета. Прямо скажу, высказал критику в адрес наших отечественных экономистов. Считаю, что они не дорабатывают, отсутствует креативность, отсутствует понимание задач, которые стоят перед нами и государством в целом. Народ ждет от нас конкретных решений, поскольку нужно решать самые насущные вопросы. Обеспечение достойного уровня жизни нашего народа связано напрямую с тем, каким мы концептуально видим развитие экономики нашей страны. Здесь без кардинальных решений не обойтись. Мы вместе должны приступить к этой важной работе, нацеленной на придание очень серьезного импульса экономическому развитию нашей страны», — подчеркивал президент.

— Жаныбек Жумагулович, как вы считаете, какие инициативы озвучит глава государства в новом политическом сезоне?

— Понятно, что экономика Казахстана должна быть инклюзивной, где каждый может реализовать свои права на экономическую деятельность. Должны быть справедливые и честные суды, предусмотрена защита частной собственности и прав потребителей. Все институты должны быть инклюзивными без рейдерства и непотизма. Это все – банальные вещи. Должен действовать так называемый общественный договор по теории принципал-агент, где принципалом выступает народ, а агентом – чиновники, которых нанимает государство. Но этот договор должен выполняться честно, без коррупции, потому что у агента есть доступ к ресурсам. Он обладает большей информацией, нежели принципал.

Напомню, Маргарет Тэтчер говорила: нет государственных денег, есть деньги налогоплательщиков. За эти деньги чиновники должны нести ответственность. К сожалению, в нашей стране они расходуются не так эффективно. Может планируем мы хорошо, а вот исполнение всегда страдает. Есть такое крылатое выражение: планам везет на проектировщиков, но не везет на исполнителей. К сожалению, это актуально и для нашей страны, и в целом это проблема всех развивающихся транзитных экономик.

Основная проблема Казахстана — ловушка среднего дохода, из которой мы не можем выбраться. У нас темпы роста ВВП в районе 3-4%, этого недостаточно для гармоничного развития. Страна как будто топчется на месте и находится в разряде догоняющих, потому что «надстройка» мешает полностью реализовать наш потенциал.

Сегодня ВВП на душу населения в Казахстане в номинальном выражении составляет около 10 тыс. долларов, как и было около 5-7 лет назад. Пик этого показателя пришелся на 2013 год — 13,8 тыс. долларов, но это было достигнуто благодаря высоким ценам на нефть и высокому курсу тенге. Для сравнения: в Китае 20 лет назад ВВП на душу населения в номинальных долларах был гораздо меньше, а по итогам 2021 года уже превысил наш уровень. Они шагнули широко и развиваются бурно.

— Не рано ли нам сравнивать себя с Китаем? Может больше сопоставлять Казахстан с соседями по Центральной Азии?

— А почему бы и нет? У наших соседей совсем другая структура экономики, другие стартовые предпосылки, режим, объем экономики и т.д. Надо сравнивать с лучшими.

— Недавно появилась информация о том, что кроссовки Nike будут выпускать в Узбекистане. Почему у нас не открываются такие производства?

— Я могу назвать тысячу причин, и вы тоже можете назвать тысячу и одну причину, и все они будут правильными. Начиная от дешевой стоимости рабочей силы, заканчивая законами, которые работают: защита частной собственности, защита собственности инвесторов. Плюс мы трубим лет десять о том, что для диверсификации экономики нужно включаться в цепочку добавленной стоимости, так называемую Global Value Chain, собственниками которой являются крупнейшие транснациональные корпорации, такие как Nike, Adidas, Apple...

Эти компании, например, в США сами ничего не собирают, потому что есть тысячи, миллионы поставщиков по всему миру: кто-то шьет, кто-то поставляет подошву из каучука, скажем, Малайзия, где-то выделывают кожу либо дерматин, например на Филиппинах. И все эти части затем поступают в Узбекистан, который все их собирает.

То же самое – Кыргызстан. Они очень мощно подняли свою трикотажную промышленность. Индекс экономической сложности, характеризующий сложность и диверсифицированность экспортируемых товаров страны, в Кыргызстане на несколько порядков выше, чем у нас. У них по итогам 2018 года – положительный индекс (0.04), у нас отрицательный (-0.59). А сложность экономики означает сложные переделы, которые включают в себя не просто пошив, но и дизайн, дистрибуцию, управление логистикой. Все это является составной частью одного продукта, той же самой пары кроссовок Nike.

К сожалению, мы в большей степени делали ставку на экспорт сырья, потому что, исходя из сравнительных конкурентных преимуществ, это наш экспортный товар. В Казахстане более-менее закрыли внутренний рынок по продовольственным товарам.

С другой стороны, создать производство непросто. Ведь с нами граничат два экономических гиганта, у которых себестоимость на единицу продукции ниже даже просто исходя из масштабов производства, обусловленного платежеспособным спросом. По сравнению с Россией численность населения у нас меньше где-то раз в семь, по объему ВВП – раз в десять. В соответствии с этим удельная себестоимость на единицу продукции у нас выше.

Любой инвестор при запуске производства ориентируется на удовлетворение спроса на внутреннем рынке и платежеспособный спрос населения. От этого зависят себестоимость и конечная цена.

С Китаем вообще стократная разница. В связи с этим никогда в нашей стране не будет выгодна продукция массового производства, я говорю про B2C. Нам дешевле импортировать.

Конечно, многие страны занимаются протекционизмом, несмотря на то, что вроде бы в рамках Всемирной торговой организации этого делать нельзя.

Когда Россия в 2014 году попала под санкции за захват Крыма, то начала делать ставку на протекционизм, максимально закрывая свой рынок и стимулируя внутреннее производство. Они смогли развить свой агропромышленный комплекс и поддержали экспорт различными преференциями.

У нас тоже, в принципе, есть меры господдержки, но опять же масштабы экономики совсем другие. В связи с чем нам это невыгодно, и поэтому внутренних обрабатывающих мощностей не так много. Тут просто обычная арифметика.

— У нас не одно десятилетие принимали программы форсированного индустриально-инновационного развития. Почему в итоге они не заработали?

— На самом деле, инструменты даются, есть меры господдержки. Но на экспорт идет мало товаров. По этому направлению необходимо работать планомерно и постоянно. Нужно, чтобы все законы исполнялись и не было непотизма. В знаменитой книге-бестселлере Джо Стадвелла How Asia Works описывается, как Япония, Корея, и другие страны Юго-Восточной, Восточной Азии поднимали свою индустриализацию и на что они делали ставку. Они постоянно селектировали, увеличивали поддержку, делали ставку на какие-то отдельные предприятия. Наши десижнмейкеры, наверное, читали эту книгу, ее просто можно брать и внедрять основные принципы.

Но для реализации всех реформ нужно, чтобы народ предъявлял этот спрос и выборность власти была честной, даже судей и акимов не только районного, но и областного уровня. Это все – звенья одной цепи.

— Будем надеяться, что 1 сентября мы услышим что-то новое, что-то интересное. А пока правительству поставлена задача разработать предложения...

— Нам нужны свежие, незашоренные инициативы, необходима «свежая кровь». Сегодня все решения, как правило, вырабатывают люди «старого Казахстана». Все тонет в бюрократии. Я не говорю, что никто не хочет работать. Есть, конечно, и чиновники с горящими глазами. Помните, сколько денег потратили на президентскую стипендиальную программу «Болашак», сколько людей по ней отучилось? Это было замечательно.

Необходимо, чтобы молодежь просто верила в страну и хотела здесь жить. Она у нас талантливая, креативная, но окружающая действительность такова, что они считают, что у них ничего не получится в этих условиях.

В самые острые годы Великой депрессии в США (1929-1933) президент Франклин Рузвельт, который вступил в должность в 1933 году, едва ли не каждый день выступал по радио и объяснял свой новый экономический курс, новую экономическую политику. Это было необходимо, чтобы народ в него поверил.

Почему этот период называется «депрессией»? Потому что у людей был такой психологический настрой. Люди ни во что уже не верили, у них реально было депрессивное состояние.

Важно верить, что мы платим налоги и за них получаем качественное образование и инфраструктуру, достойное здравоохранение.

— Спасибо за интервью!

Почему важна независимость центробанков от власти?

В Казахстане создадут Совет отечественных предпринимателей

Правительство готово учесть все предложения бизнеса – премьер

Подпишитесь на недельный обзор главных казахстанских и мировых событий

По сообщению сайта kapital.kz