Стоковые изображения от Depositphotos
Tazabek — На мировом рынке труда до сих пор трудоустроено более 80% мужчин и только 50% женщин, пишет Republic.
Но теперь, когда на рынках труда ощущается дефицит рабочей силы, эта пропорция может измениться.
Лауреаткой премии Шведского национального банка по экономическим наукам памяти Альфреда Нобеля за 2023 год стала Клаудия Голдин из Гарвардского университета.
Награда присуждена «за улучшение нашего понимания положения женщин на рынке труда», — говорится в заявлении Нобелевского комитета. Почему это важно именно сейчас?
Клаудия Голдин — давно в шорт-листе наблюдателей за кандидатами на Нобелевскую премию в области экономики. Вернее, это премия имени Нобеля — сам основатель премии экономистов наградой обделил.
В отличие от естественных наук, где возможны лауреаты «одного прорыва», претенденты на премию по экономике — это люди, которые поменяли ход науки два-три десятилетия назад, объясняет профессор Чикагского университета, профессор Константин Сонин. Кстати, в его шорт-листе претендентов Голдин находится давно.
Что же отметил Нобелевский комитет в работах экономистки? «Она раскрыла ключевые причины гендерных различий на рынке труда… представила первый всеобъемлющий отчет о доходах женщин и их участии на рынке труда на протяжении веков. Ее исследование раскрывает причины перемен, а также основные источники сохраняющегося гендерного разрыва», — говорится в пресс-релизе.
Одной из первых известных работ Голдин, напоминает Сонин, была о том, как изменился отбор женщин в оркестры, когда отборщики перешли к «слепому аудированию».
Прослушивания стали проводить за экраном — и процент принятых в оркестр женщин значительно вырос. Исследование проводилось в 1970–1980-х, с тех пор положение женщин значительно улучшилось. Тем не менее, как показывают современные исследования, женщины все еще получают меньше за одинаковую с мужчинами работу и все еще реже достигают командных высот. Голдин в своих работах показывает, что способствует дискриминации женщин и что уменьшает ее.
Перед тем, как перейти к сути работ нобелевской лауреатки, стоит ответить на вопрос — а почему Нобелевский комитет решил отметить ее именно сейчас? Чем актуальны работы о женском труде сегодня? Пожалуй, можно догадаться
Один из феноменов нынешней реальной экономики в Европе и, прежде всего, в США — удивительно сильный рынок труда на фоне отнюдь не радужных других показателей.
Вот и в прошлую пятницу показатели общего прироста рабочих мест оказалась вдвое выше прогноза: 336 тысяч за сентябрь вместо консенсус-прогноза в 170 тысяч.
Во многом именно сильный рынок труда не дает ФРС прекратить повышение ставок: доходы трудящихся подстегивают инфляцию. Но почему же рынок труда силен?
Во многом это — следствие ковидных локдаунов. Многие тогда ушли с рынка труда и не вернулись: кто-то, потому что нашел себя в самозанятости, кто-то — решил, что лучше будет самому ухаживать за престарелыми родственниками (во всех странах дома престарелых оказались наиболее уязвимы перед ковидом и его последствиями, в том числе, в виде депрессии постояльцев из-за невозможности увидеть родных), кто-то перешел на частичную занятость, а кто-то — вообще ушел с рынка труда, даже не регистрируясь безработным.
И эти «кто-то» чаще всего — женщины: на мировом рынке труда трудоустроено более 80% мужчин и только 50% женщин.
Правда, в развитых странах процент трудоустройства обычно много ближе, но не в США: еще в допандемийное время менее 60% женщин присутствовали на рынке труда. И в пандемию, и после нее именно женщины чаще оставляли работу, посвящая себя уходу за родными или детьми.
В этом есть и экономическая логика: так, даже в странах, где процент трудоустройства не имеет столь резких гендерных отличий, женщины все равно получают за одну и ту же работу с мужчинами меньше. Естественно, при решении, кому пожертвовать работой, чаще жертвовали работой менее оплачиваемой.
Теперь, когда на рынках труда ощущается дефицит рабочей силы, все острее встает вопрос вовлечения в работу женщин. Больше, при стареющем населении и малой рождаемости, брать новую рабочую силу неоткуда.
Мигранты — часто не вариант.
Во-первых, большая их часть годится на малоквалифицированный труд, а именно его выгоднее автоматизировать.
Во-вторых, даже высококвалифицированные мигранты (за которыми, кстати, идет настоящая охота) должны вначале ассимилироваться, доучить или выучить язык, принять местные деловые практики и т.д. А раз за женщинами — будущее рынка труда, значит, надо понять, что им мешает быть на нем успешными. Об этом как раз и говорят труды Голдин.
Причины гендерных различий Клаудия Голдин исследовала на очень обширном историческом материале: с 19 по 21 век на примере США. И в процессе исследования обнаружила, что даже в условиях быстрого экономического развития роль женщин на рынке труда снижалась.
И только с начала 20 века разрыв между процентом работающих мужчин и женщин начал сокращаться. Особенно быстро — с 70-х годов. Что же случилось?
Голдин выделяет два основных фактора.
Первый — изначальное планирование женщинами своего образа жизни. Исследовательница показала, что во времена быстрых экономических изменений ожидания женского населения от своего будущего могут быть слишком занижены. Из-за этого изменения в гендерных ролях на рынке труда могут происходить медленно. Это, в частности, произошло с поколением женщин, родившихся в 50-х и 60-х годах XX века — годах американского бэби-бума.
Тут стоит отметить, что именно в 50-х годах в американском обществе установился идеал женщины-домохозяйки, блестяще высмеянного в книге и фильме «Стэпфордские жены».
Установился такой идеал тоже не случайно: вернувшимся с войны мужчинам нужно было дать работу, но на их местах уже работали женщины, заменившие мужчин во время войны.
В результате военный лозунг We can do it! заменил лозунг: «Уступим место нашим мужчинам!».
В результате произошло две вещи: бэби-бум и воспитание девочек, рожденных во времена бэби-бума с установкой на семью. Вырастая, они рассматривали себя сначала как матери и жены и только потом — как работницы.
Напротив, женщины, родившиеся в 70-х и 80-х года XX века, как показали исследования Голдин, изначально планировали устраиваться на работу — и этого привело к быстрому увеличению доли трудоустроенных женщин. Потому что это — годы победы идеи гендерного равноправия (вспомним, что во многих даже развитых странах женщины получили избирательные права только в 70-х). Матери рожденных в те годы дочерей изначально внушали своим дочкам необходимость получения образования, профессии, обретения материальной независимости и желанность карьерного роста.
Голдин делала свои исследования на примере США, но ее выводы верны для многих других стран. Я могу это засвидетельствовать собственным примером.
Я как раз — из детей 60-х. И мои коллеги-женщины, как правило, делали карьеру либо в довольно позднем возрасте, после того, как подрастут дети, либо совмещая семью и работу с явным креном в пользу семьи. А вот более молодое поколение журналисток, как правило, начинало карьеру очень рано, часто — еще в институте. Ко мне в редакцию ежедневной газеты приходили пятикурсники не только на практику, но и на постоянную работу — и это было повсеместно. А вот уже сделав карьеру, дойдя до той ступеньки карьерной лестницы, когда твоя репутация на рынке достаточна для отпуска в 1–2 года, планировали рождение детей. Кстати, не обязательно одного, но, как правило, все же, не больше двух.
Второй фактор, который выделяет Голдин в своих работах — это появление оральных контрацептивов в 60-х годах. Исследовательница показала, что возможность женщин контролировать свою фертильность привела к их большим финансовым инвестициям в образование и будущее карьеру — и это послужило быстрому сокращению гендерных различий.
Собственно, можно даже сказать, что первый фактор вытекает из второго:
получив возможность планировать зачатие, женщины смогли контролировать желаемое для него время, а значит — смогли подумать о самостоятельной карьере, которую уже не могла прервать внезапная беременность.
Кстати, еще один фактор, стимулирующий женщин активнее строить свою жизнь на рынке труда, действует прямо сейчас — это широкое распространение экстракорпорального оплодотворения (ЭКО). В Сербии, например, с помощью ЭКО рождается каждый пятый ребенок. Процедура бесплатна, вне зависимости от наличия или отсутствия у женщины детей и супруга. Ограничение только по возрасту — 45 лет.
Возможность не только отложить беременность, но и родить ребенка даже в 45-летнем (а то и позже) возрасте — мощный мотиватор женской карьеры. Я уже знаю далеко не единичные примеры женщин, которые сознательно спланировали жизнь так, чтобы к 40 годам достичь карьерного пика, к 45 — накопить капитал, а далее — рождение 1–2 детей и самозанятость или волонтерство.
Не исключено, что эта новая тенденция также будет отмечена, возможно, и самой Клаудией Голдин. А пока можно только поздравить не только саму лауреатку, но и Нобелевский комитет со столь своевременным фокусом на то, что работа женщин — имеет значение.
За последними событиями следите через наш Твиттер @tazabek
По сообщению сайта Tazabek