Стоковые изображения от Depositphotos
— Во сколько лет вы впервые прочитали книгу Нодара Думбадзе «Я, бабушка, Илико и Илларион»? Какие эмоции она у вас вызвала?
— В театральном институте на третьем курсе, мне было 22 года. Книга произвела на меня сильное впечатление — особенно момент, когда Илларион вместо зайца выстрелил в собаку Мураду. Умирая, она еще шутит, поддерживает Иллариона: «Ты же не специально». Трагичную сцену Нодар Думбадзе описывает светло и с юмором. Я за это зацепился и потом прочел весь роман на одном дыхании — он написан по-доброму и со светлой грустью.
— Общее настроение романа приподнятое, но в нем немало грустных моментов, которые быстро — и как-то логично — замещаются юмором, и жизнь идет дальше. Вам близка такая философия?
— Когда мой отец умирал, за два дня до ухода он начал мне какие-то наставления давать. Он работал дизайнером, и у него был хороший дорогой ноутбук. И когда он попытался что-то мне посоветовать, я сказал: «Слушай, пап, у тебя есть ноутбук — можно я его себе заберу?» Решил его немножко из колеи выбить. А он ответил: «Нет, нельзя, ни в коем случае». То есть он тоже так с юмором общался. Через время такие грустные моменты вспоминаются с улыбкой.
— Как вы поняли, что хотите поставить спектакль по роману «Я, бабушка, Илико и Илларион»?
— У нас был госэкзамен по речи, и мы с моим педагогом Азалией Блиновой готовили отрывок по роману — собственно, она и познакомила меня с творчеством Нодара Думбадзе. Потом мы даже съездили с этим отрывком в «Щуку» на конкурс имени Смоленского, где я получил лауреатство. И с тех пор мне очень хотелось сделать полноценный спектакль со всеми актерами.
— Почему вы решили играть все роли в спектакле самостоятельно?
— Я подходил к разным режиссерам, даже к Татьяне Васильевне Дорониной. Она сказала: «Это грузинское произведение, поэтому спектакль должен ставить грузин, я не смогу — потому что там особый колорит».
В итоге так никого и не нашел, вынашивал идею и решил: «Ну ничего, сам сделаю даже еще лучше. Сыграю всех персонажей». Все герои мне очень дороги, я к ним ревностно относился — ведь кому-то пришлось бы отдать роли девочки Мери, бабушки! Так получился моноспектакль.
— В чем преимущества, особенности и сложности исполнения всех ролей в одиночку?
— Важно, чтобы был человек, который смотрел бы со стороны и корректировал какие-то моменты, потому что одному сложно. Я как-то интуитивно и с сильным желанием подошел к спектаклю. Читал отрывки родственникам, бабушке — в последние дни ее жизни я приезжал к ней в Сочи. Я не только Думбадзе читал ей, но и отрывки из «Гамлета» Шекспира. И она уже уставала меня слушать и говорила: «Все, хватит. Потуши свет и выйди, пожалуйста». А в романе бабушка, умирая, дала внуку наставление и так же сказала: «А теперь потуши свет и выйди».
— Вы играете в постановке даже собаку Мураду и зайца! Каково это — воплощать такие роли? Благодаря описанию в книге вам удалось полностью прочувствовать мысли и чувства животных?
— У меня с собаки все и началось. Как-то дома перед зеркалом в очередной раз я надел папаху, посмотрел и подумал: «Вот же он, Мурада». И я решил, что он будет единственным, кто будет говорить и по-грузински, и по-русски, с акцентом. Потому что собачья жизнерадостность и доброта очень близка грузинскому темпераменту. После собаки все образы стали рождаться без особых усилий. А заяц у меня не трусливый, он горец! Мощный такой образ.
— Было ли вам кого-то играть сложнее, чем других?
— Все персонажи для меня — как одно целое. Хоть их и много, для меня они, как один, словно близнецовые пламена.
— В книге очень аппетитно описывается грузинская еда! Будет ли она на сцене?
— Еды, конечно, на сцене не будет, я ее буду описывать. Надеюсь, получится сделать это так же аппетитно, как в книге. Чтобы у зрителей потекли слюнки — и после спектакля они пошли куда-нибудь поесть грузинскую кухню.
— Смотрели ли вы фильм «Я, бабушка, Илико и Илларион» 1962 года, опирались ли на него во время подготовки спектакля?
— Конечно, я смотрел фильм, он мне очень понравился. Но я на него не опирался — театральная постановка отличается от кино. Все должно быть ярче, что ли. Хотя фильм, конечно, тоже очень яркий!
— Расскажите о костюмах и декорациях.
— Ни декораций, ни особых костюмов нет, чтобы ничего не отвлекало от прозы Нодара Думбадзе. Просто один черный костюм, папаха, музыканты и энергия.
— Какие мелодии прозвучат в исполнении музыкантов, какова будет роль музыки в спектакле?
— Музыканты сыграют грузинскую народную музыку. Что-то я вспоминал с детства — «Чрело-пепела» («Бабочка»), песню из мультика «Сазамтро» («Арбуз»), который мне очень нравится. Музыка, танцы и пластика дополнят национальный колорит спектакля. Также я буду петь грузинские песни под гитару.
— Как вы учились грузинским танцам?
— В театральном институте у нас был госэкзамен по танцу, и я решил подготовить грузинский номер. Летом я поехал в Сочи, где у меня жила бабушка, и на два месяца записался в коллектив грузинского танца «Иверия». Оттуда много чего нахватался, и что-то проявилось в этом спектакле.
— Какими еще активностями занимаетесь в свободное время?
— Я люблю спорт: бег по утрам, сноуборд, акробатику, танцы, лыжи, коньки. Играю в футбол, когда приглашают ребята.
— Рассматриваете ли вы возможность в будущем поставить спектакль по роману «Я, бабушка, Илико и Илларион» с несколькими актерами — или снять новую экранизацию?
— Я не знаю, посмотрим! По этому произведению — возможно. Но мне также хотелось бы что-нибудь другое поставить.
— Планируете ли вы гастроли со спектаклем «Я, бабушка, Илико и Илларион»?
— Конечно, я надеюсь, что с этим спектаклем мы куда-то поедем. Куда — еще пока неизвестно.
— Вы много гастролировали по России. Какие места вас впечатлили больше всего?
— Каждый город впечатлил меня по-своему, у нас очень многогранная страна, везде своя энергетика. Там, где поюжнее, отдача от зрителей идет с первых минут, а публику из северных регионов надо чуть-чуть раскачать. Но зато потом они раскрываются во всех гранях, от них исходит невероятная энергия!
— Я в детстве только был в областях — в Мегрелии и Абхазии, а в центральной Грузии не был.
— Расскажите про свое детство. Где и как оно прошло? Было ли оно похожим по духу на то, что описывается в книге Думбадзе?
— Я родился в Екатеринбурге. Когда мне было четыре года, мы уехали в Гагру. Там я жил до девяти лет, у меня остались очень теплые воспоминания о детстве, о бабушке и дедушке. Свою первую любовь тоже встретил там. В Абхазии я провел детство и больше там не был, в 1990-х годах бабушка переехала в Сочи.
— Замечаете ли вы явные отличия грузинского менталитета от русского? За границей россиян часто считают суровыми, существует даже выражение «Россия — для грустных».
— Нет, конечно, не согласен! Улыбка же не всегда бывает от души, иногда она неискренняя, «приклеенная». Когда русский человек улыбается, он делает это от всей души и раскрывается полностью. То есть Россия — для настоящих, Россия не для грустных.
— В чем сила грузинского народа?
— В щедрости, жизнерадостности, гостеприимстве. Сила не в том, чтобы размахивать шашкой, она — в доброте. А Грузия — очень миролюбивый народ.
По сообщению сайта Газета.ru