Стоковые изображения от Depositphotos
Напомним, что пьеса «2100» создана коллективом авторов актерско-режиссерского курса театра «ARTиШОК» о рейсе 2100 Bek Air, потерпевшем крушение 27 декабря 2019 года. Режиссером читки стала Елена Кочугова, в читке задействован исключительно женский состав театра – Мария Сигал, Ольга Меметова, Анна Андрейчук, Надежда Игуменцева, Юлия Сивохина, а также сама Елена Кочугова. За дизайн отвечал Антон Димин.
На читке побывали представители городского отдела культуры и развития языков. Гости озвучили хорошую новость: ведомство сможет выкупать часть билетов, чтобы распространять их среди карагандинцев и таким образом привлекать к посещению новых зрителей. А новых лиц, кстати, в театре в этот вечер было немало – среди них были и те, для кого визит на такое событие стал первым опытом.
Само же действо предстало перед зрителями в формате отдельных картинок – взаимодействий персонажей – с перебивками, оглашающими список вещей жертв и погибших в крушении рейса. Диалоги казахстанцев в день траура, повышение цен на цветы после трагедии, история отца и дочери, только-только идущих друг с другом на контакт после развода родителей, интервью с амбициозной бортпроводницей, острый диалог пассажирки с водителем такси, который знает все лучше всех и рассуждает о политике («Один аким трамваи убрал, другой велодорожки воткнул...»).
Этот диалог, кстати, стал одним из самых кульминационных по накалу пьесы. После очередной перебивки, где актеры озвучили комментарии в социальных сетях о местных авиакомпаниях, сюжет переместился в дом, где школьница готовит уроки – и именно она слышит звук падающего самолета. И позже именно ее семья ждет восстановления жилища – но дом отремонтировать не могут: расследование еще идет, дело не закрыто. На протяжении всей читки в центре сцены растет гора вещей жертв и погибших, а проектор на фоне продолжит демонстрировать детские рисунки на тему самолетов. Одна из особо напряженных перебивок поведает о вероятности человека умереть в ДТП, при несчастных случаях и, конечно, при крушении самолета. Финал – в каком-то смысле неожиданный: главную точку здесь поставили кислородные маски, выпавшие из отсеков потолка зрительного зала. Их в театре закупили специально для читки.
Представленная в театре пьеса «2100» больше похожа на документальную драму и, пожалуй, очень удачно смотрелась бы и в качестве фильма – что зрители и подмечали в традиционном обсуждении со зрителями после показа. Режиссер Елена Кочугова отмечала: структура пьесы такова, что здесь нет привычной единой драматургической линии, и это стало одной из причин ее выбора к читке. Пьесу, кроме того, описали как памятник халатности всех причастных как до, так и после трагедии – за что пассажиры рейса расплатились своим здоровьем и жизнями.
Зрители поблагодарили постановочную команду за то, какие темы выбираются к постановкам и за основательную подготовку. А читка, надо сказать, предполагала не только то, что актеры держат тексты в руках, но и их перемещения по сцене, другие визуальные детали, превратившие действие в читку-спектакль. Кто-то увидел киноальманах историй, похоже на артхаус с нелинейным монтажом.
Побывали на событии и зрители не из Караганды: у катастрофы, добавили они, нет географии или национальности – в любом случае, это трагедия, и нет моментов, которые были бы непонятны, поскольку подача идет через символы и личные истории, которые работают на восприятие. Другие же проводили параллели с книгой Харуки Мураками «Подземка», где автор рассказывает о теракте в метро в 1985 году.
Фото автора
По сообщению сайта EKaraganda.kz